Об антимужском заговоре. Роман Носиков

— Вы же раскрываете заговоры? – спросил с порога накачанный мужчина лет сорока-сорока пяти.

— Бывает, — ответил я и пригласил мужчину в кресло, — Но Рахмана Усмановича сегодня не будет. Он в отъезде на родине – освобождает Сирию от остатков запрещенной в России организации ИГИЛ.

— А так даже лучше. Я, знаете ли, к мигрантам не очень. Все же они не свои. У них там всякие культурные особенности. Сложно с ними. Давайте лучше я вам все расскажу.

— Хорошо, — я приготовился слушать.

— Я прошу вас помочь мне раскрыть заговор против мужчин. Понимаете, они нас просто уничтожают как вид и при этом еще и жалуются, что мы перевелись!

— Кто нас уничтожает? Кто жалуется?

— Ну, как раз просто идеальный случай для иллюстрации – все жалуются, что в вагоне оказался только один мужчина, а остальные оказались не настоящими. А как мужчина будет настоящим если ему все мешают? На судьбу абстрактного мужчины всем насрать. Он просто должен решить проблему, а что с ним будет дальше — похер. Вот в вагоне шумят три пьяных дегенерата. Два из них — бывшие уголовники. Они прекрасно понимают, что мешают окружающим и, более того, сознательно провоцируют их. С собой они имели нож и газовый баллончик, которые, без размышлений, пустили в ход аж против задерживавших их полицейских. То есть тормозов у них нет совсем. Если у тебя зашкаливающий личный уровень, ты занимаешься рукопашкой со стадии сперматозоида и следуешь совету нашего президента «если драка неизбежна — надо бить первым», то ты укладываешь всех троих. Естественно, если дегенераты не успели достать ножи и тебе дико везет. А через мгновение ты слышишь, как самая активная пассажирка, 10 секунд назад взывавшая к мужикам, уже звонит машинисту и требует наряд. И не на шумевших, а на тебя. После этого тебя задерживают, смотрят запись с камер и оказывается, что тебя никто пальцем не трогал, а ты, на ровном месте положил трех ребят, которые мирно приехали учиться и ехали с института домой. А около ОВД тебя будет ждать 50 тонированных Приор. Если ты не захочешь бить первым и пойдешь просто поговорить, то тебя самого завалят с вероятностью в те же 100%. Причем, традиционным для граждан без национальности способом — сзади, как этого парня. И хорошо, если не убьют или не превратят в растение. Ну а дальше выяснится, что граждан, избивших тебя, просто не найдут. А если найдут, то, внезапно, отпустят. И когда кто-то в вагоне шумит, а активная тетенька призывает тех самых мужчин что-то сделать, то стоит такой мужчина, прокручивает все это у себя в голове и понимает, что сейчас, на ровном месте, может сломать себе всю дальнейшую жизнь. А, бонусом, и жизнь своих тетенек. Например, мамы, жены, дочки. Они ни разу не одобрят, когда узнают, что их сын/муж/отец из-за ругани в метро до конца жизни будет прикован к постели. Или уедет на годы пылесосить Сибирь. И что мужчине выбрать? Как расставить приоритеты? Кто для него важнее? Очень легко говорить про каких-то абстрактных мужчин, которые перевелись.

Мужчина говорил с такой страстью, что даже немного запыхался и взял паузу, чтобы перевести дух.

— Понятно, — сказал я, — Я правильно понимаю, что вы тоже были в том вагоне?

Мужчина не ответил, но посмотрел на меня с вызовом.

— Как вы вот сейчас смело на меня смотрите, — вздохнул я, — сразу понятно, что имеешь дело с настоящим мужчиной. Знаете, я вам сейчас историю одну расскажу. Она произошла довольно давно. Я тогда как раз получил свою первую зарплату и решил на нее купить себе гитару. И мы с мой женой, тогда еще с невестой поехали на ВДНХ. Там мы купили мне замечательную акустическую «ямаху». Вот она висит на стенке. Видите? – я показал на висящую на стене гитару.

— Я не понял, к чему вы это?

— И вот мы с моей невестой едем обратно в метро. Едем, обнимаемся. И тут, на остановке в поезд заходит человек двадцать стриженных под «ноль» молодых людей, и когда двери закрываются, они внезапно набрасываются на сидящего в вагоне чернокожего и какого-то кавказца и начинают их избивать. Они бросили их на пол и начали топтать. Прямо топтать, понимаете? Прыгать ногами на лицо. И я тогда оглянулся и увидел, что все мужчины в вагоне – смотрят в окна. Поезд идет по тоннелю и там за окнами темнота и какие-то кабели на темных стенах. И вот все мужчины – они смотря на эти кабели. Может быть, они в этот момент думали, как несправедлива жизнь и что это просто ужасно, когда про них говорят, что они перевелись. И про милицию тоже думают.
И вы знаете, я тогда встал и заслонил собой тех, кого они били. Я закричал им чтобы они пошли прочь, и что они выблядки. Я отдал своей невесте гитару и приготовился к тому, что сейчас мне будет очень больно и плохо. И я иногда посматривал по сторонам – не поможет ли мне кто-нибудь? Но мужчины все смотрели и смотрели в окна. А меня там в окне не было, и они меня не видели. Ни меня, ни двоих избитых людей, ни двадцать гопников. Но знаете что?

— Что?

— Они отступили. Я простоял напротив них около минуты. Мы подъехали к станции, и они сбежали. Это я вам рассказываю не для того, чтобы похвастаться тем, что я очень храбрый и что я герой. Я это вам рассказываю для того, чтобы вы понимали, что я имею право сказать вам кое что, что я считаю важным.

А важно тут вот что – если бы все женщины, как вы говорите «тетеньки» были бы умны, а полиция была бы невероятно компетентна и ответственна, если бы диаспоры не отмазывали своих тонированными приорами – то знаете что?

— Что?

— От вас тогда и не требовалось бы никаких поступков, потому что скорее всего ничего бы не произошло. Но проблема в том, что мир – не совершенен. В нем живут дуры, диаспоры, нахальные кавказцы, нацисты и некомпетентные полицейские. Именно поэтому время от времени от нам и ожидаются мужские поступки. Мужчина – это такой инструмент для экстренного исправления реальности, который просто должен какое-то время продержаться и дотерпеть до того, как подоспеет кавалерия – пожарные, милиция, врачи и так далее.

А еще мужчина – это всегда риск и вероятность быть избитым или кого-то избить и потом иметь от этого неприятности. Это потому, что мы созданы специально для насилия. Именно поэтому мы такие волосатые, грубые и сильные. И совсем не похожи на женщин. Это поэтому у нас есть тестостерон. Быть мужчиной – это не обязательно всегда героически побеждать и доминировать. Быть мужчиной – это делать то, что считаешь правильным и платить за это цену.

Это смотреть не туда, где ничего не видно, а туда, где что-то происходит. И потом иметь возможность смотреть на себя в зеркало без отвращения. Если бы в том вагоне, кроме Романа Ковалева нашелся бы хотя бы еще один мужчина – Роман не получил бы таких тяжелых травм. Но этого мужчины не было. Ни одного. Только Роман. Только он оказался между тремя подонками и твоими тетями – женой, дочкой, мамой. Только благодаря ему эти трое больше ни на кого из них не нападут, не изнасилуют не сломают.

Вы ставите людям и реальности условия, при которых вы согласны быть мужчиной. Но правда в том, что мужчина существует именно для того, чтобы преобразовывать реальность, в том числе и при помощи насилия, грубой силы и умения переносить боль. Мужчина – это не должность. Это не работа по контракту, с условиями, гарантиями, окладом и бонусами. Это судьба. Это жизнь. И если ты «перевелся» — то ты просто не живешь. Тебя нет. Ты не существуешь. Ты только кажешься.

Потому что Роман Ковалев – он как мужчина существует. Потому что он для той девушки, за которую он вступился, был мужчиной и защитником. А все остальные – не были. И следовательно их нет.

Они сами сделали этот выбор.

Быть мужчиной — это роскошь, которая позволяет тебе не смотреть в окно и смотреть в зеркало. Ты не увидишь там Арагорна или Ахиллеса. Но и бледного призрака на фоне темных кабелей в туннеле – тоже.

Комментарии можно оставить здесь:  https://sponsr.ru/nosikov/7249/Ob_antimujskom_zagovore