Один шанс из ста Альфреда Джонсона

16 июня 1876 года из порта Глостер (Массачусетс, США) вышла небольшая рыболовная лодка, которую местные рыбаки называют дори. Сидевший в лодке человек взял курс на восток. Альфред Джонсон собирался в одиночку пройти 3000 миль и пересечь Атлантический океан. «Джонсон что ни говори, голова! - сказал один из стоявших на пирсе рыбаков. - Он обеспечил себе будущее: обратно он вернётся богатым человеком» - «Если только вернётся», - ответил ему другой.

Бар «Гарпунный линь»

В баре было как всегда шумно. Вернувшиеся рыбаки отдыхали, вели разговоры, спорили. Сперва обсуждали как отпраздновать грядущий праздник: столетие США. Не придумав ничего путного, заговорили о достоинствах и недостатках дори – небольшой традиционной рыбацкой лодки длиной 5-7 м. с плоским дном и мелкой осадкой.

В дискуссию подключился Альфред Йенсен – 29-летний рыбак, датчанин, ставший в Америке Джонсоном: «Дори отличная лодка, на ней можно Атлантику переплыть». Громкий хохот покрыл его слова.

Джонсон был моряком со стажем: подростком ушёл в плавание юнгой, трижды матросом пересекал Атлантику, пока не осел в Глостере и не занялся рыбацким промыслом. И всё же… Атлантику? В одиночку? На скорлупке дори?

Справа-слева посыпались ехидные вопросы. Он хоть попадал когда-нибудь в настоящий шторм? Он знает, что такое стоять у руля и не час, не два, а сутками? В Атлантике айсберги между прочим плавают, он знает об этом? И наконец кто-то крикнул: «Взял бы, да и поплыл!» - «А вот и поплыву!» - сказал Джонсон и рассерженный покинул бар.

Сумасшедший датчанин

Спустя несколько дней по Глостеру разнеслась весть: Джонсон строит дори. И не простую, а особенную: к днищу прикрепил чугунные чушки для устойчивости, в лодке три водонепроницаемых отсека, ставит дополнительные паруса. Кажется, этот сумасшедший датчанин действительно собирается отправиться на ней через Атлантику!

В один из дней в сарай, где Джонсон строил свою лодку, пришёл один из самых уважаемых старых рыбаков. Сев на чурбак, старик долго молча смотрел на работающего Джонсона, а потом произнёс: «Это самоубийство. Брось эту затею. Мало ли что можно сказать в запале в баре». Джонсон положил инструмент и выпрямился: «Нет».
Старик покачал головой и поднялся: «Ну тогда да хранит тебя Бог. И всё же подумай, парень. Уверяю, никто никогда не скажет тебе и слова упрёка».
«Нет», - повторил Джонсон.

Отплытие

15 июня Альфред пришёл в церковь и долго стоял перед алтарём.
16 июня 1876 года в 16:15 свежевыкрашенная дори покинула Глостер. На борту белело «Centennial» (Столетие). Лодка имела 6м в длину, 1,7м в ширину, четырёхметровую мачту и два дополнительных паруса на бушприте.

С собой Джонсон взял компас, секстант, часы, морские карты, фонарь, запас продуктов и воды на 90 суток. После погрузки борта лодки выступали над поверхностью воды не более чем на 30см.

Дори сопровождали несколько яхт и гребных лодок, через несколько часов они повернули назад, и Джонсон остался один.

Один против океана

 Первая неделя плавания была сущим кошмаром: пять дней дори рвал шторм, пять дней и пять ночей Джонсон сидел у руля, удерживая лодку носом против волны, не имея возможности хоть на минуту сомкнуть глаза. На шестые сутки ветер немного стих, но только к утру следующего дня моряк смог отдохнуть, выспаться, подсушить одежду и приготовить горячую пищу. За кормой остались Большая Ньюфаундленская банка и «остров кораблекрушений» Сэйбл. Настроение у Джонсона улучшилось: ветер дул в спину и «Столетие» шла со скоростью не менее пяти узлов.
7 июля на горизонте показался трёхмачтовый парусник.

В каюту капитана вошёл матрос:
- Сэр, человек за бортом!
Сидевший за столом капитан с неудовольствием поднял голову:
- Вахтенный помощник не знает, что делать? Ему нужны мои инструкции? Чёрт побери! Организовать спасение, накормить, напоить, дать сухую одежду!
- Сэр, человек отказывается.
- Не понял? – брови капитана взмыли вверх.
- Он не хочет, чтобы его спасали.
Капитан поднялся на палубу: параллельным паруснику курсом шла утлая лодчонка. Сидевший у руля человек приветливо помахал рукой.
- Сэр! – прокричал в рупор капитан. – Что мы можем для вас сделать?
- Сообщите наши координаты! – прокричал человек в ответ.
- 41°50′ северной широты и 54°00′ западной долготы!
- Спасибо!

 На следующий день «Столетие» нагнал английский барк, идущий из Мексики в Ливерпуль. Снова прозвучало предложение подняться на борт. «Я заколебался, - рассказывал впоследствии Джонсон, - два предложения за два дня, может, это сигнал свыше? Однако я подумал, что не смогу вернуться в Глостер и никогда не прощу себе своей слабости и буду жить с этим позором всю оставшуюся жизнь. Я отказался. Шкипер отдал мне честь и через час барк превратился в крохотное белое пятнышко на горизонте».

Спустя несколько дней к «Столетию» подошёл немецкий пароход. Капитан и столпившиеся на палубе пассажиры убеждали Джонсона отказаться от своей безумной затеи и подняться на борт парохода. Но Джонсон только рассмеялся: «Я уже столько испытал, что меня уже ничем не испугаешь. Но я не откажусь от бутылки хорошего бренди». С парохода на верёвке спустили бутылку. Пытаясь поймать её Джонсон встал и тут же упал – от постоянного сидения ноги стали как ватные.

Утром 2 августа Джонсон встретил английский бриг. Капитан сбавил ход и два часа дори и бриг шли бок о бок. Затем англичанин дал гудок и приспустил флаг на мачте – корабль её Величества королевы Великобритании салютовал бесстрашному американцу.

На волосок от гибели

В полдень того же дня вновь налетел шторм. Яростный порыв ветра сбросил Джонсона за борт. Спас моряка страховочный трос, которым тот привязал себя к мачте. Следующая волна опрокинула лодку. С трудом моряк подтянулся к дори и вцепился в чугунные чушки-балластины.

«Я понял, что мне конец. Я не боялся: всё равно когда-нибудь Господь должен был призвать меня к себе и не мне, простому рыбаку, перечить Всевышнему. Обидно только было, что случилось это когда до конца путешествия осталось самая малость».

И тут Джонсон увидел не просто волну, а гигантскую волну-убийцу. Эта волна могла разнести его дори в щепки или… перевернуть её обратно. Водяная стена на мгновение нависла над ним и с грохотом обрушилась. Мачта дори показалась из воды, пошла вверх и лодка встала на ровный киль. Нет, не зря он перед выходом в своё опасное путешествие в глостерской церкви молил Господа не оставлять его! Не оставил. Спас.

Английский берег

9 августа «Столетие» вошла в пролив св. Георга и моряку стала грозить новая опасность: столкновение с кораблём, которых так много у побережья Западного Уэльса. Заметит ли ночью вахтенный одинокий фонарь на носу его дори? Раздавят как скорлупку, и даже не заметят. Последние 100 миль Джонсон одолел, не смыкая глаз ни на минуту.

В субботу 10 августа 1876 года лодка ткнулась носом в английский берег в районе мыса Сент-Дейвидс недалеко от селения Аберкастл. Джонсон с трудом вылез из лодки и упал на траву: силы оставили его. Дошёл!
Местные жители, поддерживая Джонсона с двух сторон, довели его до посёлка: путешественник настолько ослаб, что не мог передвигаться самостоятельно. В ближайшем пабе моряк восстановил свои силы, после чего наведался к местному викарию, чтобы официально зарегистрировать своё прибытие.

Звёздный час Альфреда Джонсона

Отдохнув двое суток, Джонсон вышел на своей дори в море и взял курс на Ливерпуль. На подходе к порту его встретил посланный за ним буксир с лоцманом, на что Джонсон ответил, что пересёк Атлантику и уж теперь как-нибудь справится самостоятельно. Паровой буксир стал его почётным эскортом. 12 августа «Столетие» подошла к причалу напротив гостиницы «Рок Ферри Хоутел». В Ливерпуле на причале толпились жители города, представители власти, репортёры – всем хотелось взглянуть на человека, который совершил невозможное.

Пробыв в Ливерпуле несколько месяцев Джонсон отправился домой уже в качестве пассажира. В Нью-Йорке его встречали как национального героя, его имя было на первых страницах газет. Джонсон был приглашён на встречу с президентом в Белый Дом. А потом был Глостер, где моряки на руках донесли прибывшую по железной дороге «Столетие» до порта.

Он был первым

Джонсон-Столетие (только так его с тех пор звали в Глостере) купил шхуну, вернулся к рыбной ловле, прожил до 80 лет и заработал репутацию капитана, который за 30 лет не потерял в море ни одного матроса. Когда его спрашивали, почему он отправился в своё рискованное путешествие, Джонсон честно отвечал: «Потому что был дурак. Знай я, что меня ожидает – и за миллион долларов не согласился бы!»

Сегодня мы знаем, что морской путь Джонсона был отнюдь не самым длинным и не самым сложным: лодка шла, подхваченная Гольфстримом и попутными западными ветрами.
И всё же, он был первым, и останется им уже навсегда.

 Klim Podkova