Борис Рожин: ВС РФ на фоне происходящего в Стамбуле охватывают Покровск и отправляют Украине "Бандероли"

Я не знаю, сколько еще продлятся боевые действия. Они могут идти и год, и два. Но завершение войны будет предваряться определенным перемирием. А просто так хвататься за перемирие, не имея гарантий достижения целей СВО, Россия точно не будет, считает эксперт Центра военно-политической журналистики, автор телеграм-канала ColonelCassad Борис Рожин

- Борис, за последнее время армия России освободила сразу несколько населенных пунктов, расположенных вдоль трассы "Покровск-Константиновка" (Малиновка, Миролюбовка, Михайловка). Какие позиции нам еще нужно занять, чтобы наша восточная клешня, которая охватывает Красноармейскую агломерацию, выглядела еще более угрожающей?

- Армия России избегает лобового штурма Покровска-Мирнограда и продолжает оказывать давление на ВСУ с юго-запада и с северо-востока. Наша задача – постепенно обходить Мирноград, переваливая за трассу "Покровск-Константиновка" и создавая угрозу коммуникациям всей Красноармейской агломерации.

Этот метод не новый. Он применялся при боях за Угледар и Селидово. Просто сейчас он реализуется в большем масштабе на более широком фронте с задействованием большего количества сил.

Да, наше продвижение не столь быстрое, как хотелось бы. Но постепенно ситуация для ВСУ становится все более и более угрожающей.

Как только мы выйдем к позициям, откуда с помощью дронов сможем контролировать дороги, ведущие от Красноармейска на север, противнику снабжать свою группировку будет сложнее.

Отмечу также, что помимо охвата Мирнограда мы продолжаем давить на север в сторону Константиновки. То есть у этого нашего продвижения есть много задач.

- Если говорить однозначно, удалось ли нам подтянуть тылы и научиться обходить дроновые стены, которые ВСУ сейчас пытаются выстроить по всей линии соприкосновения?

- Во-первых, на всю линию соприкосновения у киевского режима дронов не хватает. Во-вторых, наше наступление идет не только под Красноармейском, но и под Дзержинском, в районе Богатыря и на Комар. Да, это тяжелые бои, но противник, несмотря на все усилия, стабилизировать ситуацию не может. Территория освобождается, тактические успехи перерастают в оперативные.

- А как в целом мы будем бороться с вражескими дронами? Придумаем некий электромагнитный импульс, который вырубит их электронику? Или будем физически сбивать с помощью зенитных средств?

- Сейчас мы с ними боремся разными способами. Есть свой РЭБ. Какой-то эффективный, какой-то – нет. К тому же, оптоволоконным дронам и дронам с машинным зрением на РЭБ вообще плевать. Поэтому остаются средства защиты вроде козырьков, "мангалов", сеток бойцов с ружьями или ружьями-излучателями, чтобы сажать обычные квадрокоптеры.

В редком случае мы используем контр-дроны для борьбы с БПЛА самолетного типа.

В этом противостоянии снаряд резко превосходит броню. Дроны обеим сторонам с каждым разом будут создавать все больше трудностей. И ключ к дальнейшему продвижению – кратное увеличение применения наших дронов, выбивание вражеских операторов БПЛА, изоляция поля боя и прерывание логистики.

- Какой у вас будет прогноз по поводу боев на приграничье, где ВСУ по-прежнему прут на Теткино, но при этом мы пересекли границу с Сумской областью напротив Краснояружского района Белгородской области (Миропольское), откуда мы противника выбили?

- Атаки на Теткино повторяют сценарий боев в Краснояружском районе. Не добившись быстрого успеха, Украина стачивает свои силы, а в это время мы потихоньку занимаем территорию Сумской области. Хотят долбиться – пожалуйста.

Конечно, киевский режим может прекратить эти атаки, чтобы перегруппироваться и ударить на другом участке границы с целью отвлечь наши силы и попиариться. Но это будут локальные тактические контрудары. Сейчас глобальное наступление противнику организовать сложно.

- Считаете ли вы проблемой, что нам приходится держать на Курско-Сумском участке спецназ, морпехов и десантников?

- Это тоже вынуждает Украину держать там свой спецназ, чтобы не допустить обвала фронта. Некоторые их части, оснащенные западной техникой, сейчас держат позиции к северу от Сум. А если они поставят туда тероборону, где гарантия, что мы в самих Сумах не окажемся?

- А при каких условиях у нас на СВО получится следовать концепции "сильные бьют слабых"?

- Это вопрос концентрации сил и средств на каких-то участках. В последние месяцы мы проводили определенную перегруппировку и сейчас достаточно активно двигаемся на участке от Великой Новоселки до Дзержинска. Это приносит нам определенные результаты.

- Поговорим о наших огневых возможностях. В сеть попали кадры применения северокорейской РСЗО М-1991, а также активно рекламируется ракета "Бандероль". Какие у вас в связи с этим будут ожидания?

- Северокорейская артиллерия и РСЗО действовала на территории Курской области. Да и бойцы из КНДР не территорию самой Украины не заводились. Они облегчали нам проведение операций под Суджей.

Что касается "Бандероли", то это эффективное средство, к которому противник пока ключи не смог подобрать. У нас есть определенное окно возможностей, когда мы его можем безнаказанно использовать, нанося противнику ощутимый ущерб.

"Бандероль" показывает ценность развития существующих образцов вооружения, когда небольшие технические нововведения сразу приводят к серьезным проблемам для врага.

Да, он будет пытаться от нее защититься с помощью ПВО натовских стран и будет пытаться создать что-то свое.

- Северокорейцы – это разовый эксперимент? Или мы всерьез задумываемся над тем, чтобы они составили наш мобилизационный ресурс на случай еще более долгой войны?

- Пхеньян официально заявлял, что может отправлять войска в Россию в рамках существующего оборонного союза. Юридических препятствий для задействования войск КНДР на нашей территории нет. В Курской области они выполняли важные оперативные задачи. Не удивлюсь, если они где-то еще всплывут.

- Насчет возможностей противника. Была информация, что Украине передают 100 дальнобойных ракет и 125 ракет от "Пэтриота". Также киевский режим формирует два корпуса на базе полка из одной нацистской организации. Насколько им может хватить таких военных приготовлений?

- Чуть больше 100 ракет для "Пэтриота" хватит только на одну-две ракетные атаки, а боеприпасы к этой системе очень дорогие. Они нужны многим странам, а их объемы производства недостаточные. Поэтому Украине их то дают, то не дают. Точнее, сами комплексы есть, но количество ракет для них ограничено.

Что касается ракет для "Хаймарсов", то их периодически Украине передают, но мы сбиваем их 60-70%. Да, остальное прилетит и нанесет нам ущерб, но ситуацию на поле боя это не изменит, учитывая, что противник растратил тысячи таких ракет с 2022 года. Поставки были большие, но ничего киевский режим с нами сделать не смог.

Да, резервы Украина формирует, чтобы попытаться укрепить потрескавшийся фронт или собрать ударный кулак для похода на Брянскую область. Но среди этих резервов все больше людей, кого забирают в армию насильно, отсюда рост дезертирства. И даже если они будут сформированы, то кардинально динамику на поле боя это не изменит.

- Дополню насчет ракет для "Пэтриота". Вы еще у себя в телеграм-канале, комментируя налет "Гераней" на западную Украину, писали, что с каждым месяцем у нас их становится все больше и больше.

- Да. Сейчас мы запускаем 150 "Гераней" в сутки (сначала их было около 20). Не удивлюсь, если к концу лета их будет 250-300. Объемы производства наших дронов устойчиво растут с 2022 года. Сами украинцы жалуются, что на заводе в Алабуге строят новые цеха для производства БПЛА.

При этом новые дроны серьезно отличаются от первоначальных иранских прародителей. Мы эти технологии творчески развили и теперь последние версии "Гераней" выпускаются с увеличенной дальностью, боевой частью и возможностью работать не только как ударное устройство, но и как средство разведки.

Все эти виды вооружений, которые у нас были слабо развиты до СВО, сегодня переживают бурное развитие и количественное, и качественное.

- Еще была новость, что Украина запускает так называемый военный "Вайлдбериз" - маркетплейс, где конкретное подразделение может приобрести нужные им расходники. Нужно ли нам то же самое? Если нужно, насколько легко будет это запустить?

- У нас система устроена немного по-другому.

У нас тоже есть интернет-магазины, которые спокойно торгуют военными расходниками по коммерческим ценам. Есть Управление перспективных межвидовых исследований Минобороны (УПМИ), которое может поставлять определенную технику по заявкам подразделений. Есть отдельные волонтеры и гуманитарные фонды.

Понятно, что расходников на весь фронт не хватает, но в целом система так работает.

- Если сейчас в ходе переговорного процесса в Стамбуле нам все же придется пойти на некое длительное перемирие, что надо сделать, чтобы мы за время этого перемирия подготовились к возобновлению боевых действий лучше, чем враг?

- Перемирие ради перемирия нам не надо. Если перемирие мы рассматриваем как путь к прекращению войны, то это один вопрос. А если мы заранее рассматриваем перемирие как паузу для возобновления боевых действий, во время которой противник будет усиливать свои возможности, то смысла в нем нет. Поэтому Москва подчеркнуто игнорирует все эти ультиматумы врага о 30-дневном перемирии и настаивает на устранении первопричин войны.

Повторюсь, пауза во время войны выгодна обороняющейся стороне. За это месяц мы утратим инициативу. Для ее возвращения нам придется потратить еще больше жизней и ресурсов, чем сейчас.

- Это понятно. Я имел в виду немного другой гипотетический вариант, когда противник скажет: "Мы готовы на перемирие ради устранения первопричин конфликта политическим путем. Украина не будет проводить мобилизацию и получать оружие", но все эти процессы будут проходить втайне, и через два месяца война возобновится.

- Это тоже возможно. Проблема переговоров в том, что наши противники не выполняют свои обязательства и не соблюдают свое законодательство. Если киевский режим подтирается собственной украинской конституцией, что им мешает подтереться любыми подписанными договоренностями с Россией.

То же самое касается Запада. Они прямо говорят, что им надо что-то подписать, чтобы Россию кинуть, но сделать это так, чтобы не было видно, что они срывают эти переговоры. "Трамп, смотри. Мы же говорили тебе, что не надо договариваться с Путиным".

И задача нашей дипломатии – вытягивать оппонента к обсуждению конкретных вопросов, которые выгодны нам. Перемирие должно сопровождать переход к реальному прекращению войны.

Я не знаю, сколько еще продлятся боевые действия. Они могут идти и год, и два. Но завершение войны будет предваряться определенным перемирием. А просто так хвататься за перемирие, не имея гарантий достижения целей СВО, Россия точно не будет.