Алжир предъявляет Франции счет: колониальное прошлое как преступление

Источ­ник фото: Julien Mattia/Le Pictorium Agency/ZUMA Press/ТАСС

Пла­тить и каять­ся. Имен­но это отныне тре­бу­ют быв­шие коло­ни­аль­ные тер­ри­то­рии Афри­ки от сво­их быв­ших коло­ни­за­то­ров. Речь идет преж­де все­го об Алжи­ре, кото­рый при­нял соот­вет­ству­ю­щий закон, объ­явив­ший фран­цуз­скую коло­ни­за­цию пре­ступ­ле­ни­ем. Это может иметь послед­ствия куда более мас­штаб­ные, чем про­сто отно­ше­ния меж­ду Пари­жем и Алжи­ром.

Пар­ла­мент Алжи­ра еди­но­глас­но при­нял закон, по кото­ро­му стра­на смо­жет потре­бо­вать, во-пер­вых, изви­не­ний, а во-вто­рых, репа­ра­ций. Изви­нять­ся, а глав­ное, пла­тить по замыс­лу алжир­ских зако­но­да­те­лей при­дет­ся Фран­ции – быв­шей коло­ни­аль­ной дер­жа­ве, кото­рая после­до­ва­тель­но и мето­дич­но угне­та­ла Алжир, начи­ная аж с 1830 года.

Когда все­го лишь раз­во­дят­ся супру­ги, про­жив­шие вме­сте несколь­ко лет, дележ иму­ще­ства и опре­де­ле­ние раз­ме­ров денеж­ных ком­пен­са­ций и то может вылить­ся в весь­ма при­лич­ные сум­мы. В неко­то­ром смыс­ле раз­вод меж­ду Фран­ци­ей и Алжи­ром завер­шил­ся в 60‑е годы XX века, с окон­ча­ни­ем вой­ны за неза­ви­си­мость в 1962 году. Быв­шая мет­ро­по­лия лег­ко­мыс­лен­но сочла, что теперь она в без­опас­но­сти, и в сво­их отно­ше­ни­ях с преж­ней коло­ни­ей не слиш­ком цере­мо­ни­лась. И вот теперь, в декаб­ре 2025 года, Алжир нако­нец-то решил­ся предъ­явить Фран­ции счет.

Фран­цуз­ская газе­та Le Monde кон­ста­ти­ро­ва­ла, что «дипло­ма­ти­че­ский анта­го­низм меж­ду Алжи­ром и Фран­ци­ей толь­ко что достиг новых высот», но речь в дан­ном слу­чае идет не толь­ко и не сколь­ко о дипло­ма­тии. Фак­ти­че­ски и теперь уже юри­ди­че­ски Алжир «кри­ми­на­ли­зо­вал фран­цуз­скую коло­ни­за­цию» стра­ны, то есть объ­явил ее пре­ступ­ле­ни­ем, совер­шен­ным госу­дар­ством по отно­ше­нию к дру­го­му госу­дар­ству.

Идея подоб­но­го зако­на вита­ла в воз­ду­хе года­ми, но реа­ли­зо­вал­ся он толь­ко в нынеш­них обсто­я­тель­ствах, когда напря­жен­ность в отно­ше­ни­ях меж­ду Алжи­ром и Фран­ци­ей при­ня­ла харак­тер мак­си­маль­ной враж­деб­но­сти. Cыгра­ло свою роль мно­же­ство обсто­я­тельств – начи­ная от глу­по­сти пре­зи­ден­та Мак­ро­на, кото­рый поз­во­лил себе вслух усо­мнить­ся в суще­ство­ва­нии алжир­ско­го наро­да, до вле­за­ния Фран­ции в каче­стве арбит­ра в запу­тан­ный вопрос о Запад­ной Саха­ре меж­ду Алжи­ром и Марок­ко, кото­рый фран­цуз­ские вла­сти реши­ли в поль­зу Марок­ко.

Еще несколь­ко лет назад вла­сти севе­ро­аф­ри­кан­ской стра­ны даже не тре­бо­ва­ли от быв­шей мет­ро­по­лии фор­маль­ных изви­не­ний за коло­ни­аль­ный пери­од. В 2020 году пре­зи­дент Алжи­ра Абдель­ма­джид Теб­бун лишь отме­чал, что желал бы таких изви­не­ний, но не наста­и­вал на этом вопро­се. Теперь же от Фран­ции тре­бу­ют не толь­ко фор­маль­ных изви­не­ний – что корен­ным обра­зом меня­ет дело.

Мини­стер­ство ино­стран­ных дел Фран­ции пуб­лич­но опре­де­ли­ло новый закон как «откро­вен­но враж­деб­ную ини­ци­а­ти­ву», кото­рая может лишь повре­дить «жела­нию воз­об­но­вить фран­цуз­ско-алжир­ский диа­лог». Текст зако­на, кото­рый состо­ит из пяти глав и 27 ста­тей, меж­ду тем не содер­жит ниче­го тако­го, о чем уже не было бы извест­но от исто­ри­ков.

Здесь пере­чис­ле­ны пре­ступ­ле­ния, совер­шен­ные Фран­ци­ей, вклю­чая «ядер­ные испы­та­ния» (все­го име­ли место 17 таких испы­та­ний в 1960–1966 годах), «вне­су­деб­ные рас­пра­вы», «систе­ма­ти­че­ское ограб­ле­ние» богатств стра­ны, «физи­че­ские и пси­хо­ло­ги­че­ские пыт­ки». Счи­тая с 1830 по 1962 год, таких непри­гляд­ных фак­тов набра­лось более чем доста­точ­но. Отдель­ная ста­тья посвя­ще­на кол­ла­бо­ра­ци­о­ни­стам, так назы­ва­е­мым хар­ки, дей­ствия кото­рых объ­яв­ле­ны «изме­ной» и любое вос­хва­ле­ние кото­рых теперь может повлечь в Алжи­ре заклю­че­ние сро­ком до 10 лет.

«Алжир­ское госу­дар­ство при­мет меры, любы­ми спо­со­ба­ми и с при­вле­че­ни­ем юри­ди­че­ских и судеб­ных меха­низ­мов, что­бы добить­ся при­зна­ния и офи­ци­аль­ных изви­не­ний со сто­ро­ны Фран­ции за ее коло­ни­аль­ное про­шлое»,– гла­сит одна из ста­тей ново­го зако­на. Так­же Алжир остав­ля­ет за собой пра­во тре­бо­вать репа­ра­ции, а еще наста­и­ва­ет на воз­вра­ще­нии укра­ден­ных коло­ни­за­то­ра­ми цен­но­стей и обез­за­ра­жи­ва­нии поли­го­нов в алжир­ской Саха­ре, на кото­рых про­ис­хо­ди­ли фран­цуз­ские ядер­ные испы­та­ния.

Закон объ­явил само заво­е­ва­ние Алжи­ра «нару­ше­ни­ем меж­ду­на­род­но­го пра­ва» и поста­но­вил, что «пол­ное воз­ме­ще­ние… всех мате­ри­аль­ных и мораль­ных убыт­ков, став­ших след­стви­ем фран­цуз­ской коло­ни­за­ции, явля­ет­ся неотъ­ем­ле­мым пра­вом госу­дар­ства и наро­да Алжи­ра». В ходе одной толь­ко вой­ны за неза­ви­си­мость, по под­сче­там фран­цуз­ских исто­ри­ков, было уби­то 400 тысяч алжир­цев (пол­то­ра мил­ли­о­на по оцен­кам самих алжир­цев).

Алжир­ские СМИ еще до под­пи­са­ния зако­на назва­ли его «исто­ри­че­ским», отме­чая его связь с резо­лю­ци­ей, при­ня­той Афри­кан­ском сою­зом в фев­ра­ле, кото­рая при­зна­ет в том чис­ле коло­ни­а­лизм и раб­ство пре­ступ­ле­ни­ем про­тив чело­ве­че­ства и гено­ци­дом. Хотя иссле­до­ва­тель коло­ни­аль­ной исто­рии из бри­тан­ско­го уни­вер­си­те­та Эксе­те­ра Хос­ни Кито­уни пола­га­ет, что «с юри­ди­че­ской точ­ки зре­ния этот закон не име­ет меж­ду­на­род­но­го зна­че­ния и не может обя­зать Фран­цию».

Одна­ко в том-то и про­бле­ма, что при­ня­тый Алжи­ром закон никак не явля­ет­ся внут­рен­ним делом толь­ко одно­го госу­дар­ства. Хотя алжир­ские СМИ дела­ют упор на том, что новый закон тре­бу­ет от Фран­ции лишь того, что она обя­за­на сде­лать с точ­ки зре­ния обще­че­ло­ве­че­ской мора­ли – при­знать пре­ступ­ле­ния про­шло­го, рас­крыть подроб­но­сти испы­та­ний ору­жия мас­со­во­го пора­же­ния, вер­нуть укра­ден­ные сокро­ви­ща и т. д. Он так­же весь­ма недву­смыс­лен­но откры­ва­ет путь и для тре­бо­ва­ния репа­ра­ций, что навер­ня­ка будет иметь дале­ко иду­щие послед­ствия.

Во-пер­вых, в Афри­ке отме­ти­лось мно­же­ство коло­ни­аль­ных дер­жав. И если при­ме­ру Алжи­ра после­ду­ют и осталь­ные жерт­вы коло­ни­за­ции, ряду стран – начи­ная от Вели­ко­бри­та­нии с Фран­ци­ей и закан­чи­вая Ита­ли­ей, Пор­ту­га­ли­ей и Бель­ги­ей – при­дет­ся неслад­ко, когда с них тоже нач­нут тре­бо­вать репа­ра­ции.

Во-вто­рых, сама тема репа­ра­ций име­ет поли­ти­че­ский успех в неко­то­рых стра­нах вро­де Поль­ши, кото­рая вре­мя от вре­ме­ни то пыта­ет­ся стре­бо­вать день­ги с Гер­ма­нии за Вто­рую миро­вую вой­ну, то выска­зы­ва­ет пре­тен­зии на акти­вы Рос­сии за так назы­ва­е­мую окку­па­цию во вре­ме­на СССР. Так что окно для попыт­ки исполь­зо­вать само поня­тие репа­ра­ций откры­ва­ет­ся весь­ма широ­кое.

При­няв новый закон, Алжир в неко­то­ром роде сыг­рал на поле Фран­ции, кото­рая отли­ча­ет­ся при­стра­сти­ем к раз­но­го рода юри­ди­че­ской казу­и­сти­ке. Под­твер­див, что фран­цуз­ский коло­ни­а­лизм явля­ет­ся пре­ступ­ле­ни­ем про­тив чело­ве­че­ства, Алжир таким обра­зом дал понять, что у него нет сро­ка дав­но­сти (как и у всех пре­ступ­ле­ний это­го рода).

Это, в част­но­сти, зна­чит, что Алжир теперь в любой момент может вер­нуть­ся к этой теме и раз­вить ее – обо­зна­чив, к при­ме­ру, кон­крет­ную сум­му репа­ра­ций. Рав­но как и любая дру­гая афри­кан­ская стра­на – учи­ты­вая коло­ни­аль­ное про­шлое кон­ти­нен­та, в ответ­чи­ках недо­стат­ка не будет. Дру­гой вопрос, что потре­бу­ют­ся некие юри­ди­че­ские меха­низ­мы по взыс­ка­нию репа­ра­ций с быв­ших коло­ни­аль­ных дер­жав. Но это уже дело буду­ще­го.

Вале­рия Вер­би­ни­на, Взгляд