Забытая война. Финское вторжение в Россию

Евгений Норин

При словах "Советско-финляндская война" почти у всех всплывут в памяти образы конфликта 1939–1940 годов. Бункеры линии Маннергейма, гаубицы в заснеженных лесах, танки, идущие по льду озёр… Неплохо известно и о дальнейшей войне на Севере в рамках Великой Отечественной. Однако история вооружённых конфликтов страны суоми и СССР куда шире и разнообразнее. Финляндия была полноценным участником Гражданской войны в России, а позднее новое государство энергично пыталось отторгнуть у Советов территории. Проекты "Великой Финляндии" окончательно похоронила только Вторая мировая война. Однако планы строились грандиозные, а финские государственные деятели усердно пытались воплотить их в жизнь.

Красно-белый марш

В рамках Российской империи Финляндия пользовалась широкой самостоятельностью. Страна жила фактически своей отдельной жизнью — Петербург мало вмешивался в её дела, ограничиваясь контролем за внешней политикой и требованиями лояльности. Однако после революции 1917 года и развала государства дороги бывшей метрополии и недавней автономии разошлись. В Финляндии начался обычный для смутного времени хаос. В декабре 1917 года финский сейм провозгласил независимость страны. В новом государстве тут же началась гражданская война между местной Красной гвардией, поддержанной из России, и местными же белыми силами, которые стояли за самоопределение Финляндии. В самом конце года в страну приехал Густав Маннергейм, который и возглавил местных белых.
 

---

Батальон финских егерей на городской площади в Вааса. Инспектирует Густав Маннергейм

---

Для последующих событий огромное значение имел один фактор: ударной силой финской Белой гвардии стал егерский батальон немецкой службы. Это формирование создавалось немцами во время Первой мировой войны из финских националистов, и к 1917 году в нём насчитывалось почти 2 тысячи отлично подготовленных солдат и офицеров. Германия была заинтересована в том, чтобы через Финляндию проникнуть к Петрограду, и сделала ставку именно на финских белых. Поэтому егеря отправились на родину, причём в качестве дополнительного усиления немцы добавили хороший запас оружия. Вскоре они уже и сами вступили в войну на стороне белых. Русским удалось оперативно эвакуировать из Гельсингфорса (Хельсинки) основные силы флота, но в самом городе высадился немецкий десант, а финские белые быстро сломили сопротивление основных сил местных красных. Красная Финляндия была уже практически разгромлена. Однако события быстро начали выходить из-под контроля. Финны намеревались проводить границы в строгом соответствии с собственными представлениями о справедливости. Русским — ни красным, ни белым — в рамках этих планов места не было.

Весной финны атаковали форт Ино, строившийся до войны уже для непосредственной защиты Петербурга и Кронштадта. Защищаться в этот момент было почти некому: гарнизон могучей некогда крепости составлял всего 150 человек. Комендант Кронштадта распорядился взорвать форт и отступил. Наконец финны взяли приступом Выборг. В захваченном городе устроили зачистку, убивая русских и всех, кто был на них похож. Выборг заняли егерские части, составленные из резко антирусски настроенных людей. Теперь они оттянулись на обывателях, за несколько дней перебив около 800 человек. Эта жестокая расправа встретила непонимание даже у Маннергейма и его окружения, но для финских лидеров было важнее сохранить внутреннее единство — и погром сошёл егерям с рук. В мае 1918 года белофинны заняли Рауту — это нынешнее Сосново на севере Ленинградской области. До Петрограда отсюда менее сотни километров по прямой. Поэтому происходящее всё сильнее беспокоило уже красных в России. Аппетит приходит во время еды, и у финских лидеров, ещё недавно планировавших только консолидировать собственную страну, теперь возникли гораздо более масштабные планы.

В краю лесов и озёр
 

Пока шла борьба за Финляндию, в России гражданская война приобрела просто эпический размах. Красные, белые и националисты делили огромную страну, ситуация менялась стремительно и непредсказуемо. На этой почве возник план расчленения севера России и присоединения к Финляндии Кольского полуострова, побережья Белого моря, Петрозаводска. Эти планы разделялись довольно широко, о Карелии не мечтали лишь очень немногие финские политики. На Петербург у финнов тоже имелись свои планы — его собирались сделать отдельным вольным городом. Правда, существовал некоторый раздрай: основную массу националистов, включая премьер-министра Свинхувуда, больше всего заботила Карелия.

Густав Маннергейм

А вот лично Маннергейм предпочёл бы взять Петроград и выступить в качестве героя, низвергнувшего большевиков, — это делало его фигурой уже не в финской, а в куда более масштабной российской, а то и мировой политике. Поход на Петроград так и не состоялся, причём на финнов в этом вопросе надавили немцы, заключившие с красными выгодный для себя мир и не желавшие срыва этого договора из-за Финляндии. А вот Карелию финны в итоге попробовали оторвать. Благо среди карел уже существовали местные националистические движения, и чем хуже шли дела в России, тем активнее они становились. Центром местного повстанческого движения стало село Ухта. Местные депутаты объявили о присоединении Карелии к Финляндии, а в глубину советской территории двинулись отряды финских добровольцев. На огромном пространстве действовали отряды буквально по несколько сотен человек, но в этих диких, почти первобытных лесах 300–400 солдат были серьёзной силой. Советской России официально объявили войну. Финские отряды двинулись на Кандалакшу и Кемь.

Красные находились в довольно сложном положении. Войска требовались повсюду, и защищать Карелию было некем. Однако спасителями Русского Севера выступили… красные финны. Дело в том, что после победы белых в финской гражданской войне многие из них бежали восточнее. В Советской России находилось 10–13 тысяч финских беженцев, и им требовалось только оружие. В винтовках недостатка не было, так что вооружённые советским правительством отряды красных финских волонтёров остановили неприятеля. Вдобавок в захваченных сёлах пришельцы с запада вели себя как обычная разложившаяся солдатня, и идеи великой Финляндии быстро теряли популярность среди карел.

К тому же карельские леса и болота неожиданно привлекли внимание великих держав. Дело в том, что финское правительство было изначально прогерманским, англичане опасались, что их интересам в России оно будет угрожать. Получившийся узел, кажется, мог завязаться только в безумной обстановке гражданской войны: английские интервенты оснащали и поддерживали финскую Красную гвардию! Что интересно, Ленин знал об этих контактах и только благословлял. Отряд получил название "Финский легион". Он насчитывал на пике всего 1400 человек, но Карелия населена крайне редко, и у финнов там тоже имелись лишь небольшие отряды. Одновременно был создан такой же Карельский легион. Вместе эти силы выбили белых финнов на рубеж границы. За белыми осталась только Ребольская волость. Однако планы создания "Великой Финляндии" всё ещё оставались в силе. Вдобавок в Карелии оставались местные сепаратисты, мечтавшие о полностью независимой Карелии. Сепаратисты были не самой представительной группой в Карелии, но точно самой шумной. Так что новый поход за великую Финляндию был лишь вопросом времени. Причём не столь уж далёкого. Осенью 1918 года Германия сдалась, и это сразу изменило взгляды британцев на будущее Карелии. Теперь они не опасались немцев, зато белофинны могли помочь управиться с большевиками. Так что в апреле 1919 года в Карелию явился новый отряд из Финляндии. На сей раз целью экспедиции стал Олонец. Финны ворвались в Олонец, расстреляли там раненых красноармейцев и вскоре дошли до Свири. В Олонце посадили марионеточное правительство. Его единственной проблемой, зато довольно существенной, была полная безучастность местных жителей к финскому делу. Всё кончилось новым отступлением финнов перед частями уже куда более боеспособной Красной армии, но этот "тяни-толкай" серьёзно тревожил советских лидеров: не так уж далеко от Петрограда и в непосредственной близости от железной дороги на Мурманск продолжали расти враждебные анклавы. Тем более что на фронтах войны красных и белых в России уже наметился перелом. Так что карельскую проблему стало возможно решить самым жёстким образом.

Миражи "Великой Финляндии"
 

Советская сторона всё ещё хотела добиться от финнов прочного мира. Несколько месяцев шли упорные переговоры между Советами, самопровозглашённым карельским правительством и Финляндией. Красные были готовы обсуждать статус Карелии в самых широких пределах и довольно быстро вышли с проектом карельской национальной автономии. Однако одновременно шедшие переговоры с Финляндией застопорились. Финны в течение всей войны носились с идеями получить от России как можно больше и хотели приобрести даже территории, куда финские войска и не думали забираться, включая Кольский полуостров. Это были откровенно безумные требования, и в конце концов на финской стороне возобладал разум. Возглавлявшие советскую делегацию Ян Берзин и Платон Керженцев и финский представитель Юхо Паасикиви в конце концов сумели найти компромисс. Финляндия получала район Петсамо в Заполярье, но отказывалась от территориальных претензий в Карелии. На этих условиях был подписан так называемый Тартуский мир. Казалось, что все спорные вопросы утрясены. Никто не мог и представить, что самая крупная схватка за Карелию ещё впереди.

Район Петсамо

В Финляндии мир вызвал массовое недовольство, а то, что происходило в печати, сложно назвать иначе как вакханалией. Риторика местной интеллигенции ничем не отличалась от позднейшей нацистской, а крупнейшие газеты наперебой призывали помочь братскому карельскому народу, якобы стонущему под пятой "рюсся". Обработка общественного мнения велась чрезвычайно усердно, а организации карел в самой Финляндии обратились в Хельсинки с официальным прошением о поддержке восстания советских карел. После разгрома красных и прекращения войн в Финляндии осталось множество деятелей, не желавших заниматься ничем, кроме политической и военной борьбы, а их взгляды под стать эпохе отличались радикализмом. Поэтому в конце 1921 года в Ребольской волости опять начались волнения. Финские войска ещё только готовились уходить оттуда, никакой пограничной охраны вовсе не было, так что финны в порядке частной инициативы перебрасывали в волость оружие. Финское правительство смотрело на эту активность сквозь пальцы, одёргивая своих сторонников только после прямых вопросов советской стороны. Масла в огонь подливала послевоенная нищета и неустроенность: в Карелии начались перебои с продовольствием. В итоге в ноябре 1921 года в Карелии грянуло полноценное восстание.

Численность повстанцев была невелика — около тысячи человек. Однако в Карелию быстро явились желающие повоевать против "рюсся" из Финляндии — отчего численность этих отрядов выросла втрое. Одной из первых акций стало сжигание моста около станции Мурманской железной дороги. Эта акция была скорее пропагандистской, чем военной, но психологический эффект был сильным: "Финны добрались до Мурманской ж/д!" Вдобавок в Москве и Петрограде поначалу не поняли, насколько серьёзна ситуация. Там от постоянных мятежей и выступлений по всей стране уже несколько замылились глаза и в событиях в Карелии видели просто выходку местных банд. Между тем все силы РККА в регионе насчитывали менее тысячи человек.

Однако уничтожение моста показало, что происходит нечто неординарное. В Карелию отправились буквально все силы, которые смогли наскрести, сведённые в четыре "экспедиционных отряда". Однако все вместе они насчитывали всего 1400 человек. Вдобавок отряды имели, по выражению советского историка, лишь "случайную" связь друг с другом и командованием. Первые бои с финнами разочаровывали. Отряды несли невысокие потери от огня противника, но многие красноармейцы по зимнему времени получали обморожения, а поймать финские отряды и навязать им бой не удавалось. Более того, поняв, насколько слабы части РККА, финны внезапно атаковали один из отрядов. "Экспедиторы" потеряли несколько десятков человек погибшими и тяжелоранеными, а финны ворвались в Поросозеро. В Финляндии все эти новости вызвали бурю энтузиазма, в Карелию отправлялись всё новые добровольцы. Официальный Хельсинки открещивался от происходящего, но отправке новых бойцов, включая кадровых военных, и оружия не препятствовал.

Но эти события наконец вызвали надлежащую реакцию. В Карелию отправились крупные силы с артиллерией, самолётами и бронепоездами. Эти войска наступали на огромном фронте от Лоухи до Петрозаводска. Походом командовал Александр Седякин, штабс-капитан старой армии и опытный командир Красной. Седякин задумал масштабный охват повстанческого района войсками, идущими от железной дороги. Всем колоннам выдавались средства связи, войска обеспечили тёплой одеждой, в частях формировались отряды лыжников. Самолёты обеспечивали разведку. Среди советских частей имелись и финские отряды, включённые в ударную группу и по политическим соображениям, и благодаря хорошему знанию местности и лыжной подготовке.

К противостоянию настоящей армии финны готовы не были. Правда, отбивались они отчаянно, а уходя, подчистую грабили и сжигали за собой деревни. Однако советское наступление велось не только напористо, но и технично. Сам факт быстрого успешного наступления быстро переменил настроения на финской стороне. Из занятых повстанцами районов потянулись беженцы. Всего ушло более 11 тысяч человек, что для двухсоттысячной тогда Карелии довольно много. Однако всё это уже не имело значения. К марту 1922 года маленькая война в Карелии практически закончилась. В Хельсинки уже старались скорее выпутаться из ситуации добром, тем более что РККА захватила довольно много живых и мёртвых финских кадровых военных, а от событий в Карелии финское правительство старалось отмежеваться. Так что в июне 1922 года было подписано новое соглашение между РСФСР и Финляндией о неприкосновенности границ. Бои закончились. Советам эта кампания стоила 145 жизней, более тысячи человек были ранены и обморожены.

Проект "Великая Финляндия" потерпел неудачу. Однако события начала 20-х годов имели значение для дальнейших отношений двух стран. Война с финнами убедила советских лидеров в том, что на северо-западе находится враждебное государство, от которого можно ждать любых неприятностей в самый неподходящий момент. Этот опыт дурно повлиял на советско-финские отношения, и в конце 30-х годов советские правители и дипломаты, конечно, не могли не помнить о нём во время переговоров перед совсем другой войной.

Евгений Норин